Название: В полночь
Автор: Roushi
Фэндом: 'Naruto'
Жанр: Angst
Персонажи/пэйринг: Учиха Саске/Учиха Итачи
Рейтинг: R
Статус: закончен
Предупреждение: инцест, яой, сёнэн - ай .
Дисклеймер: как говорится, не претендую.
Содержание: В основном мысли и чувства Саске
От автора: Саске уже выучился у Орочимару. Ему в фике лет 16.Итачи здесь не насильник и не садист.Этот фанфик дался мне с большим трудом,
поэтому, уважаемый Читатель, я буду рад выслушать любую критику. И отрицательное, и положительное мнение будет мне полезно.
Прохладные сумерки. Прозрачная синева неба. Мягкость осеннего воздуха. Ветер срывает окрашенные огнём листья. мные силуэты домов. Пустых домов. Навсегда пустых.
Я стою в воротах в квартал Учиха. Пустой квартал, полный призраков воспоминаний. Они всегда оживают, как только моя нога ступает сюда. Мягкой поступью, чтоб не треснула ни одна ветка, не зашуршал ни один опавший листок, я иду к своему дому.
Переступая порог, я говорю в пустоту:
- Я дома...
Обветшалые временем стены. Старые скрипучие полы. Пустые комнаты, наполненные лишь тишиной наступающей ночи. Дома так быстро стареют, когда в них ни кто не живёт. В ушах звенит от этой пустоты и тишины вокруг.
Каждый угол полон воспоминаний. И я брежу свою память и душу, не слышным шагом проходя из комнаты в комнату. Каждый раз, когда я переступаю порог своего дома, я всегда совершаю этот обход. Мне дурно, не спокойно, тревожно. Да, что там, просто плохо, когда я вижу руины своего детства, самого счастливого времени, которое когда - либо было у меня. Я вижу призраков своего прошлого, и моя душа мечется в агонии. Образы навсегда оставшиеся в этих стенах: мама за плитой, отец на кухне за ужином, и, конечно же, ты... везде ты...
Отыскав на полке в твоей комнате свечу, я зажигаю её. Поставил на стол, а сам сел, уставившись взглядом на плачущий воск и пляску пламени. Обняв себя за плечи, я ощущаю, как вместе с ночью подкрадывается одиночество. Точнее, оно со мной всегда, но здесь и сейчас оно обостряется до такой степени, что я жалею, что не умер ещё тогда, много лет назад от твоего сюрикена. А я ведь почти нашёл избавление от одиночества, но променял его на силу. Огонь свечи рисует передо мной лица тех, от кого я ушёл, отказался: Сакура, Какаши,... Наруто... Те, кто стал, мне не безразличен. Они могли бы спасти меня от одиночества. Могли бы. И могут сейчас. Ведь стоит уйти из пустого квартала, покинуть полные призраками стены, что бы быть спасённым от этой пытки - одиночества. Не смотря ни на что, они всё простят и примут. Какой же наградой будет видеть радостную улыбку Сакуры, одобрительную ухмылку Какаши, лучащиеся идиотским счастьем лицо Наруто...
Но я не собираюсь что - то менять, я уже сделал свой выбор. Ещё тогда, когда Орочимару предложил мне силу. И, глядя в небо в глазах Наруто, я знал, пути назад не будет. Я принёс в жертву их надежды на будущее, их веру в меня и их любовь ко мне, всё это я принёс в жертву свое ненависти к тебе, тебе. Я снова остался один. И сейчас я тоже одинок, что в душу иногда закрадывается сожаление от сделанного шага. Но, не смотря ни на что, я шёл до конца. Я обрёл силу. Я заполучил Мангекьё Шаринган другим способом. Не менее лёгким, но всё же это было не убийство друга. Но вспоминать я не хочу.
А ты помнишь нашу встречу? Когда я, разделавшись с Орочимару, пришёл к тебе. Как ты и сказал. Я всегда делал всё, что ты скажешь. С самого детства. И когда ты сказал, ненавидеть тебя - я стал ненавидеть. Ты сказал: Приходи ко мне, когда заполучишь такие же глаза, как у меня , и я пришёл. Ты помнишь? А я помню, помню отчётливо, как будто это было вчера. Я, исполненный ярости, мести и силы, пришёл к тебе. Я оставил друзей и будущее ради того, что бы снова взглянуть тебе в глаза. Своим Мангекьё против твоего. Как всегда я потерял контроль над собой. Ярость сжигала рассудок, разум и душу. А ты улыбался, глядя на меня. И я взбесился ещё больше, когда увидел твою улыбку. Я тогда не знал, почему ты улыбаешься. Я думал, что ты опять издеваешься надо мной. Наш поединок. Быстрый и разрушительный, он не имел значения. Значение имело другое... Ты помнишь мой удар, который даже ты не смог бы отразить? Я, ослеплённый близостью свершения своей мести, не побоялся взглянуть тебе в глаза. И, конечно же, ты использовал Мангекьё Шаринган. Только... Только вот не для того, что бы уничтожить меня. Нет. Ты не стал показывать смерть родителей и уничтожение клана. Ты не стал мне показывать, что я оставил своих друзей, что я променял их на силу и одиночество. Нет, ты не стал калечить ни моё тело, ни мою душу. Ты просто впустил меня в свой мир и открыл мне его. Ты просто показал мне, почему ты не убил меня, почему ты не смог убить меня. И... по этой же причине я не смог убить тебя.
Итачи, в который раз ты разрушил мой мир? В который раз ты перевернул все мои принципы, мысли, цели и желания? Правда, тогда я об этом не думал. Я просто стоял, опустив руки. Мне лишь хотелось кричать, кричать от боли. Ведь плакать ты меня разучил. Тогда я думал только о том, что весь мой путь был зря. Я так и не достиг цели и никогда не достигну. Ты обесценил затраченные мной силы. Ты... Я просто стоял перед тобой, обессиленный той правдой, что ты мне открыл. Я устало смотрел тебе в глаза, в которых впервые за долгое время я видел ни кровь Шарингана, а ночь и тьму, что затягивали меня в глубины твоего взгляда. Ты подошёл ко мне, завёл руку мне за голову, вплетая пальцы мне в волосы, и притянув к себе, прошептал: В полночь в нашем доме я буду ждать тебя. Ты, в самом деле, стал сильным, мой маленький глупый брат. Значит, ты выдержишь то, о чём я тебе скажу
.
... Ты помнишь? А я помню, и поэтому уже в который раз прихожу сюда, в этот опустевший дом.
Я проклят своей судьбой и тобой, я не могу вернуться в Коноху, я не могу быть рядом с теми, кто меня любит. Для меня это как падение в бездну. Но, поверь, находится здесь ещё тяжелее. Ждать здесь в одиночестве, вспоминая всё, первые тренировки и кровь на полу, дни рядом с родителями и тобой и ночь, когда ты вырезал весь клан... Ждать здесь так страшно, так не выносимо больно. Но... Но я жду. Потому что, то, что ты мне сказал в ночь нашей встречи стоит этого.
А может ты снова играешь со мной? А я опять слушаюсь? И вновь и навсегда остаюсь твоей марионеткой? Я отрёкся от будущего и друзей, я разрушил свой мир ради тебя. Не уж то это всё зря, и ты лжёшь мне? Впрочем, даже если это ложь, я не смогу отказаться от неё, отказаться от своей ненависти к тебе, отказаться от тебя.
За окном уже сгустилась ночь. Она сквозняком забралась во все углы. И лишь догоревшая на половину свеча рассевает мрак вокруг.
- Саске...
Пламя колыхнулось, дёрнулись тени на стенах, и свеча потухла. Внезапная темнота ослепила меня. Но я слышу шелест твоей одежды, мне даже кажется, что я слышу твои шаги. Глаза потихоньку привыкают к ночной тьме. На фоне окна, в ореоле света звёзд, что блекло освещают ночь, вырисовывается твой силуэт.
Ты подходишь ко мне мягкой хищной поступью, и я поднимаюсь тебе навстречу. Ты становишься близко, так близко, что я чувствую тепло исходящее от твоего тела.
- Давно не виделись, Саске.
Я лишь киваю на твои слова. В груди колоколом бьёт сердце. Ты... С напряжением, до рези в глазах я пытаюсь встретится взглядом с твоими глазами. Изучаю твои черты, тонко очерченные ночью и звёздным светом. Я ненавижу тебя. Ненавижу так сильно, что это стало смыслом и целью моей жизни. Ненавижу так сильно, что ты стал моим миром, ненависть к тебе - неотъемлемой частью меня. И если я убью тебя, то умру вслед за тобой. Ибо без тебя жизнь теряет смысл. Душа горит огнём, и я не могу сдержать этих слов:
- Итачи, я ненавижу тебя.
Ты спокойно смотришь мне в глаза и равнодушно киваешь. Тьма в твоих глазах, что глубже ночи за окном, ни чего не отражает. Ты делаешь ещё шаг, приближаясь ко мне вплотную. От жара, исходящего от тебя, от огня, что клокочет во мне, меня начинает лихорадить. Несколько секунд тишины и бездействия, и ты резким движением вцепляешься мне в волосы и притягиваешь меня к себе.
- Я скучал без тебя, Саске, - шепчешь ты, касаясь губами моего уха. плое дыхание на коже. Ты ослабляешь хватку и нежно перебираешь мои волосы.
Скучал? А я? Я тоже. Я просто не знаю других слов. Я жажду видеть тебя постоянно. Мне не выносимо терпеть медленно текущее время от встречи до встречи. Я жажду видеть тебя - человека, в котором замкнулась вся моя жизнь от рождения и до сих пор.
Я подаюсь тебе навстречу, и ты сводной рукой обнимаешь меня за талию и прижимаешь меня к себе. Твоё горячее дыхание ласкает мою шею и ухо.
- Я тоже скучал... - я обнимаю тебя в ответ и лбом утыкаюсь тебе в плечо.
Какая разница, что ты испытываешь к человеку, который стал твоим миром, любовь или ненависть? Это не важно. Два эти чувства смешиваются в разрушительном коктейле, и становятся единственным и единым чувством, которое ты испытываешь, что разъедает душу. Я не перестаю тебя ненавидеть, Итачи, но и жить без тебя не могу. Ты сделал всё, что бы я зависел от тебя.
Молчание. Мы просто стоим, обнявшись, осознавая, что мы снова рядом. Ты теребишь мне волосы. И я знаю, даже не глядя тебе в лицо, знаю, что ты улыбаешься. Улыбаешься лишь уголками губ, но эта почти не заметная улыбка делает твоё всегда равнодушное лицо столь красноречивым, что ни мне, ни тебе не нужны слова. Я касаюсь губами уголка этой улыбки. Робкий, почти не весомый поцелуй. Ты ловишь мои губы своими. Нежно. Легко. Словно я могу рассыпаться осколками у тебя в руках. Не заметно, медленно ты делаешь поцелуй глубже, вплетая в мелодию нежности акценты страсти. Я закрываю глаза и полностью отдаюсь твоим губам и рукам. В поцелуе сладком и тёмном, как яд, растворяется одиночество, сожаленье, ярость... Только ты и я. Всё остальное исчезает в отраве твоих губ: мир, сила, бывшие друзья... Ни что в моей жизни не может заменить тебя. Ни что не утолит мою наркотическую зависимость в тебе. Я согласен на всё, лишь бы разрушать себя в ненависти и... любви к тебе.
Ты неощутимо касаешься моей шеи, подушечками пальцев поводишь по ключицам. Ткань медленно соскальзывает, обнажая плечи. Холодный воздух обжигает оголённую кожу, и я прижимаюсь к тебе ещё плотнее. Оторвавшись от моих губ, ты прокладываешь цепочку поцелуев вниз по шее, ласкаешь языком ямочку между ключиц. Запрокинув голову, я втягиваю воздух сквозь стиснутые зубы. Разум заволакивает пеленой истомы. Я дёргаю лёнту на твоих волосах, распуская их, и вплетаю в них пальцы. Это такое наслаждения чувствовать под своими ладонями твои волосы, чувствовать, как тёмный шёлк струится меж пальцев. Я не могу сдержать стон. Твои губы вновь находят мои, ты ловишь мой стон вместе с дыханием. Наши языки страстно сплетаются в танце поцелуя, и сердце заходится в бешеном ритме. Темп твоих ласк возрастает. Ты переступаешь через грань осторожности, быстро и умело находишь крючки, завязки и узлы моей одежды. Расстегиваешь, развязываешь, освобождая меня из плена ткани. Твои руки хаотично ласкают мою грудь, плечи, живот, лишь изредка задевают бёдра, дразня моё возбуждение. Я извиваюсь в твоих объятиях и бесцеремонно начинаю рвать застёжки на твоём плаще. Одной рукой ты захватываешь мои запястья в плен, поднимаешь их над головой. Резко прекращаешь поцелуй, с моих губ непроизвольно срывается недовольный стон. Твоя улыбка.
- Ш-ш-ш, Саске, не торопись. У нас ещё целая ночь, - отрывисто, вперемешку с новыми поцелуями, шепчешь ты.
...Ты мастерски чередуешь грубость и нежность, боль и наслаждение, любовь и ненависть, и я уже не помню ни чего, кроме твоего имени, кроме тебя. Ты делаешь всё, чтоб я стал твоим, твоим до конца. Мы опускаемся на пол, лишая друг друга одежды, что ещё осталась на нас. Поцелуи, ласки, укусы... Кожа горит огнём, даже холод ночи не может даже чуть - чуть притушить внутренний пожар. И мы не можем насытиться друг другом. Я изнемогаю в бешенстве возбуждения, но и ты не железный. По твоему рваному дыханию, лихорадочному ритму твоего сердца, я чувствую, что ты каплей за каплей теряешь свой холодный непробиваемый самоконтроль. И когда наши тела сливаются в экстазе, когда я надрываю горло твоим именем, когда ты сдерживаешь стон, идущий из глубин твоего естества, я знаю, что не только я твой, Итачи, но и ты мой. Мой... Итачи...
- Итачи, - мой крик тонет в твоём поцелуе, когда я сгораю на пике оргазма
.... Ночь тает в неярком свете наступающего утра. Медленно рассеиваются тени. Стены мягко окрашиваются в краски восходящего солнца.
Ты встаёшь и одеваешься. Я смотрю в потолок и слушаю шелест твоей одежды. Я ненавижу утро. Всегда его ненавидел. Ненавидел с самого детства, когда ты утром уходил в Академию, спустя время на миссии. Потом я ненавидел утро, за то, что просыпался один, беззащитный после ночного кошмара. А сейчас... Ты всегда уходишь на рассвете. Как и сегодня. Как и всегда.
Я, лишённый твоего тепла, чувствую, как утренний холод касается кожи. Кутаясь в покрывало, которым ты укрыл нас ночью, я приподнимаюсь на локтях и поднимаю взгляд, что бы увидеть твоё лицо. Ты смотришь на меня с верху вниз. Спокойноё ни чего не выражающее лицо.
- Через 3 недели. В полночь. Здесь же. Как и всегда, - это всё, что ты говоришь. Разворачиваешься и исчезаешь в дымке утра. Ты даже не заметил, что моя рука держала полу твоего плаща, что я упрямо сжимаю губы, чтоб с губ не сорвались слова: Почему ты всегда уходишь?! Останься хоть раз! Я научился сдерживать эту просьбу еще, когда был маленьким, когда ты уходил на тренировку или занятия в Академии. И, глядя на твой силуэт, что растворяется в лучах рассветного солнца, я вновь ощущаю огонь ненависти в груди. Я ненавижу тебя, Итачи. Ненавижу за то, что ты всегда оставляешь меня одного. Всегда.
Я опускаюсь обратно на пол. Закрываю глаза. Ты снова ушёл. Ненавижу утро. Ненавижу тебя.
Солнце золотит восток. Его лучи пробиваются сквозь осеннюю листву, и утро медленно приобретает краски. Даже заброшенные дома теряют свою зловещую опустошенную сумрачность. Лишь одинокий силуэт, скользящий по центральной дороге пустого квартала, росчерком туши несёт в себе ночь. Молодой человек уверенным бесшумным шагом приближается к воротам. Ветер играет в его тёмных волосах, путается в складках чёрного с красным одеяния. В тонких чертах вырисовывается холодное спокойствие. мные озёра глаз, полные непробиваемого равнодушия. Только где - то в глубине этой ночной темноты, как подводные течения, в водоворот сплетаются мысли и чувства. Лишь сжатые в кулаки, так что ногти впиваются в ладони, руки выдают внутреннюю борьбу.
Вот уже и ворота, которые скрипят от более сильных порывов ветра. Ещё шаг, и заброшенные дома останутся позади. Но... полоснув плащом по воздуху, он резко разворачивается и уходит обратно в глубь пустого квартала. И направляется к дому, что покинул совсем не давно, несколько минут назад. Зайдя в ещё не рассеянный утром полумрак комнаты, он останавливается. На полу, среди разбросанной одежды, укатанный в покрывало, спит юноша, почти мальчик. На бледном лице застыло беспомощное выражение. Тонкие чернильные брови сведены, выдавая беспокойный сон. Скованное в напряжение тело колотит дрожь от холода.
Он смотрит на мальчика минуту, другую. Сбрасывает плащ, что тёмным облаком опускается ему под ноги. И ложиться рядом... со своим маленьким глупым братом.
